Антонио Родригес Эспиноса

Антонио Родригес Эспиноса был учителем Федерико. Он хорошо знал родителей мальчика, особенно донью Висенту, с которой вместе работали в школе в Фуэнте-Вакеросе. В 1908 году Федерико, уже сменивший две школы, поступил в среднюю школу в Альмерии, которой в то время руководил Антонио Родригес Эспиноса. В этой школе Федерико тоже не задержался, после серьезной болезни он перешел на домашнее обучение. Антонио Родригес Эспиноса давал ему частные уроки. Педагог был приверженцем свободного образования, в отличие от традиционного, католического, которое в те годы было принято в Испании. Несомненно, он оказал на Федерико большое влияние, всю жизнь поэт вспоминал о своем учителе с большим уважением. Именно он станет последним (кроме провожавшего поэта Надаля), с кем поэт встретился в Мадриде, накануне своего рокового возвращения в Гранаду, вечером 13 июля, за пару часов до поезда, он зашел к учителю попрощаться и «на время облегчить его кошелек на двести песет»...

После убийства Федерико Гарсиа Лорки, 11 сентября 1936 года газета El liberal опубликовала открытое письмо Антонио Родригеса Эспиносы под заголовком «Какой позор! (О чудовищном убийстве Федерико Гарсиа Лорки)». В редакционном врезе этот текст называют «криком души».

«Федерико! Федерико! За что тебя убили? Ты, самый лучший, самый благородный человек на свете... ты самый умный из всех учеников, которые были у меня за сорок два года...

Кровожадные звери, знаете, что вы сделали, расстреляв Федерико? Вы морально проиграли войну... Сто поколений будут проклинать ваше имя.

Кроме творческого гения, Федерико Гарсиа Лорка обладал таким обаянием, такой оригинальной и чарующей привлекательностью, такой поразительной добротой, что его обожали все мы, кому выпала честь с ним общаться.

Расстрелять Федерико. Какое зверство! Да ведь Федерико не был политиком; он не принадлежал ни к какой партии! Конечно, он симпатизировал делу обездоленных, простого народа; но его побуждал к этому высокий дух справедливости, естественный порыв его благородного сердца.

Гранадцы, гранадцы, что сделали вы с Федерико?

Я уже старик; немного мне осталось. Но до последнего своего дыхания я буду хранить твое имя, Федерико, в глубине сердца».